Глава четвертая
Пробуждение
Восемь месяцев назад
09 сентября 1993 года
- Папа, папулечка, ну проснись папочка! – Петя без устали теребил безжизненную руку отца. - Ну хватит уже спать. Нам же надо искать маму. Я же еще маленький я сам не могу! Мне же только тринадцать лет! Я не знаю где ее искать! – устав плакать Петя поник головой и забылся чутким тревожным сном на груди у отца.
- Сынок! Я здесь! Бегу к тебе родной!
Дима вынырнул в больничную палату, где ждал его сын и испытав страшную боль вернулся в свое тленное, измученное, испещренное десятками трубочек, датчиков и капельниц тело.
Мальчик проснулся он от того, что кто-то гладит его по голове. В начале он подумал что это медсестра пришла, что бы опять отвести его домой. Но внезапно понял, что это совсем другая рука не женская, а мужская, рука того, кого он любил больше всех на свете.
- Папа? - спросил Петя с надеждой, но не подымая головы. Он думал что это сон и осторожно стал поворачивать голову, словно боялся вспугнуть это сладкое наваждение. Мальчик широко открытыми глазами изумленно уставился на отца, а тот смотрел на него с нежностью и робко улыбался.
- Папочка, ты проснулся? Прошу тебя ты только не засыпай! Я должен тебе много рассказать! Правда ты не заснешь? Господи мне это не сниться?!
Петя бросился на грудь отцу и стал осыпать поцелуями его бледное лицо.
- Нет сыночка, я вернулся навсегда.
- Вернулся? Откуда, папа?
- О, милый мой, мне удалось бежать оттуда откуда нет пути назад. Я вернулся потому, что ты просил. У нас тобой здесь есть много дел. Я все тебе расскажу, сынок, но не сейчас. Петя а, который теперь день?
- Девятое сентября.
- А год?
- Девяносто третий.
Дима с недоумением рассматривал все вокруг.
- Сына, а где это мы?
- В больнице, пап. Ты что ничего не помнишь? Ты так долго спал! Ты два месяца и двадцать два дня спал! А нам же надо маму искать! Как хорошо что ты проснулся, теперь мы ее обязательно найдем!
Дима мучительно напрягся:
- Маму? Какую маму.
- Как какую? Маму Аню! –искрение изумился Петя.
- Аню? Твою маму звали Лариса. Ты знаешь я видел ее… - Дима проглотил ком в горле. Недавно пережитый ужас стремительно пронесся в сознании и растаял, как с белых яблонь дым. - Совсем недавно, только вот не помню…
Петя спокойно и с расстановкой стал объяснять отцу положение дела. Он видел в кино что у тех кто выходит из комы частенько бывают проблемы с памятью
- Мама Лариса –моя физическая мама умерла, когда я родился, я это хорошо знаю. Но я же ее совсем не помню, а Аню хорошо знаю, она моя вторая мама. Ну, настоящая понимаешь?- увидав как отец нервно и беспомощно трет виски Петя не выдержал и заплакал:
- Папа ты что не помнишь Аню? Как? Как ты мог ее забыть? Я не верю! Ее нельзя забыть! – Петя в отчаянии закрыл лицо руками.
Дима крепко обнял обессиленными исколотыми руками:
- Не плачь, сынок, не кричи. Я все вспомню я постараюсь я смогу. Ты мне расскажи о ней, я все вспомню. - Дима сжал до боли тяжелую голову: какие-то смутные обрывки воспоминаний проносились в его голове стремительным вихрем, но не могли соединиться во едино.
Петя взял себя в руки и опять начал излагать обстоятельно в присущей ему манере:
- Почти три месяца назад, 17 июня, ну тогда, когда мы с мамой Аней собирались уезжать жить к дедушке Андрею, к морю… Помнишь? Мы ждали маму ждали, возле дома ее друзей Додика и Лены, а она так и не пришла. Ты отправил меня к дедуле с бабулей, а сам поехал на квартиру. Ну ту где мы жили с Аней! Не помнишь? Там на тебя напали какие-то бандиты и прибили гвоздями к полу. Ну, вот так, - Петя широко раскинул руки, - ну, как Иисуса! Тебя отвезли в больницу ты уснул и не просыпался. Это называется кома.
А где Аня я не знаю. Наверное те бандиты и ее тоже… Только я не верю что ее убили! Я чувствую что она живая! – Петя встал и отошел к окну. Он больше не хотел расстраивать папу своими слезами.
Дима поднес к глазам руки чуть не выдернув капельницу. На запястьях розовели два шрама. - Петя, а ты откуда про Иисуса знаешь? – Дима привлек сына с себе дрожащей еще очень слабой рукой.
- Мне мама Аня рассказывала. Да я и раньше про Него знал. Я у дедули Васи альбом нашел, там где Иисуса распинают на каждой странице. Там много картинок было вырезанных. Мне дедуля говорил, что это ты в детстве пошалил. Он подарил мне твой конвертик, тот в который ты одетых Иисусов складывал. Мне так хотелось и остальных вырезать, только вот не хотелось дедулю Васю огорчать… - Петя не выдержал и опять расплакался. – Папа! Дедушка Вася…
Дима закрыл глаза. Обрывки кошмара опять больно впились в сердце. Он проглотил ком в горле и открыл глаза.
- Я знаю, сынок. Я все знаю. Он умер.
- От куда ты знаешь? Ведь это случилось после того как ты, ну это. заснул…
- Он думал что я умер?- несмело спросил Дима уже заранее зная ответ на свой вопрос.
- Нет. Он надеялся что ты скоро очнешься. Но через несколько дней к нам пришел какой-то седой дядя в золотых очках долго разговаривал с дедушкой. Прости меня папа… Я совершил недостойный мужчины поступок: я подслушивал по дверью.
Дедушка не выдержал, когда про тебя узнал, ну что ты охранял этих женщин… Ну которые торгуют своим телом. Ну и что Аня такой была- а ты ее выбрал. Когда этот дядя ушел дедушка пошел в ванную и там застрелился…
- А бабушка? – проглотил комок в горле Дима уже заранее зная ответ.
- И бабуля... У нее сердце… Она тоже... Когда дедуля…- слезы мешали мальчику говорить.
- А с кем же ты был все это время?
- День я был у соседей дяди Коли и тети Клавы. А потом приехал дядя Вася.
- Кто? – Дима ошарашено сел.
- Вася, твой брат. Он приехал на похороны. Он это…ну… он под какую-то амнезию попал... Ну я это не очень в этом разбираюсь, папа.- смутился мальчик.
Дима расхохотался:
- Под амнистию, Петя. Это когда преступников незаслуженно милуют и на свободу отпускают. А вот под амнезию попал я. Это когда не помнят ничего, даже то что жизненно необходимо!
Жив, Вася, жив. Счастье то какое!
- Да, его уже из тюрьмы отпустили. Теперь я с ним живу. Хорошо, что ты проснулся, а то дядя Вася совсем не такой как ты, папа. Я не хотел с ним жить, но пришлось. Ведь у меня никого больше нет… Не было, то есть. Теперь уже все позади. Ты проснулся. – Петя взял Диму за руку и по взрослому заглянул ему в глаза: - Папа, а дядя Вася вообще-то здоров?
- Ну не знаю, во всяком случае до того как мы получили срок на здоровье он никогда не жаловался! А почему ты спрашиваешь, сынок?
Петя разрумянился от волнения:
- По-моему он больной! Он такое странное говорил мне… Я даже не знаю, как сказать... Ну, что он и ты с моей мамой Ларисой… ну это, занимались любовью в одну и туже ночь и что неизвестно достоверно кто из вас мой настоящий папа. Это правда? Кто мой папа, ты или он?
Дима вдруг почему-то заволновался:
- А сам то ты, как думаешь? Как тебе сердце подсказывает?
- Конечно ты! А вообще мне все равно – даже если и он мой физический папа, то я тебя все равно больше люблю!
Папа а как это вы вместе с ним в одну ночь с мамой Ларисой любовью занимались? Разве так бывает?
Дима печально улыбнулся и погладил сына по голове:
- Бывает. Еще и не такое бывает.
- А как это? Что мама Лариса тоже торговала своим телом?
Дима задумался на миг как бы доступно объяснить сыну ту пикантную ситуацию которая сложилась в день его зачатия:
- Вася нашел мое признание в любви твоей маме и требовал выкуп – ту самую цепочку с распятием- наследство от дедушки Димы…
Глаза Пети заблестели:
- Ту о которой мне мама Аня рассказывала? Ту что ты ей на руку одел когда она спала? Папа ну это же точно как в Алых парусах, только там Грей одел Асоль кольцо!
- Ну да,- опять отрывки прошлого заметались в Димином сознании. Вдруг перед глазами ясно всплыл прекрасный лик спящей девушки. Она раскинула во сне руки так словно хотела взлететь, а на ее запястье красовалось распятие одетое словно браслет. Пахло морем. Ветер нес по волнам корабль с алыми парусами…
- Аня наверное очень похожа на Асоль? У нее такие темные длинные волосы и загорелое лицо…
Петя разгорячился вдохновленный тем что отец что-то вспомнил:
- Да! Да, у вас с ней вообще все как в этой книге! У Ани мама еще в детстве умерла и ее растил отец. А дедушка Андрей тоже кораблики делал маме Ане, как Лонгрен. А она в детстве встретила дядю которого звали как меня и он ей все про Бога рассказал. А это тоже как в « Алых парусах»! Там же Асоль встретила пилигрима и он рассказал что ты за ней приплывешь… Ну то есть не ты а Грей! А ты же как Грей? Ты же с детства жил в огромном доме с библиотекой и тоже Иисуса спасал. Только он раны Его на картине голубой краской закрасил а ты вырезал из книжки Его и одел. Ты как Грей на корабле бороздил морские просторы, путешествовал, подвиги совершал. Пап ведь ты же мне рассказывал что хотел купить много алой ткани и паруса на яхте заменить, что бы совершить чудо… Ну то о чем Аня мечтала… А про паруса тебе рассказал тот дядя который Аню любил так что возненавидел за то что ее папа руку не протянул его папе когда тот погибал. Только ты не успел паруса поменять потому что утром тебя и дядю Васю арестовали и в тюрьму посадили…- слезы бессилия коварно подбирались готовые хлынуть по щекам и Петя отвернулся к окну. Ему не хотелось опять расстраивать отца:
«Господи ну почему у меня ничего не получилось? Почему он ничего не вспомнил? Что же теперь делать?»
Петя не знал что переживал его отец слушая непростую историю своей любви в интерпретации сына. Слова запутанного и сбивчивого рассказа мальчика как животворящие капли точили камень его амнезии. Какие-то призрачные образы носились в воспаленной памяти не находя своего места в общей картине. Это доставляло Дмитрию мучительную боль но он не хотел расстраивать мальчика и открыл глаза и улыбнулся:
- Да, судя по всему подвигов я совершил немало. Во всяком случае то утро когда нас с Васей арестовали я помню очень хорошо. Вася, Вася Васелек… - Дима проглотил ком горле и продолжил историю происхождения Пети. – Тогда Вася грозился все рассказать родителям о моем письме в котором я твоей маме Ларисе делал предложение. Ей пришлось заниматься сексом с моим братом чтобы спасти меня. А меня он заставил сидеть в шкафу и подсматривать хотя я и отдал ему цепочку.
Петя повернулся, широко открыв глаза и покраснев от возмущения:
-И ты подсматривал?
Дима смутился и тоже покраснел:
- Я пытался закрывать глаза, но это не так просто... Потом Вася уснул а Лариса решила его убить. Я выскочил со шкафа чтобы остановить ее. Лариса хотела убить себя. Вот видишь?- Дима показал сыну старые шрамы на ладонях.
Петя потрогал их а потом свежие на запястьях отца:
- Шрамы украшают мужчину. Если бы ты не подставил тогда свои ладони то я бы не родился? Значит ты мой папа! Ведь мама Лариса любила тебя а не его, а женщины беременеют только от тех кого любят, подытожил не по годам умный ребенок. - Дядя Вася сказал, что меня усыновит, потому что ты не проснешься. Он даже ходил куда-то узнавать про это усыновление, но ему не разрешили. А он сказал, что всем заплатит и что я все равно буду жить с ним, а я не хочу. Ты мой папа!- Петя крепко-крепко прижался к Диминой груди и поцеловал его в небритую щеку.
У Димы камень смутного сомнения на сердце раскрошился и рассыпался:
- Дудки! Теперь то тебя никто у меня не заберет! Я тебя никому больше не отдам. Я сынок проснулся, проснулся навсегда! Петенька, расскажи мне еще про Аню! Какая она была?
Петя заметно оживился и достал из кармана курточки примятую фотографию. Было видно, что мальчик носил ее с собой не один день и не расставался даже во сне.
Дима прикоснулся к удивительно прекрасному лицу на фотографии. Длинноволосая девушка в тельняшке обнимала его и Петю прильнув щека к щеке. В их глазах светилось неземное счастье. У мальчика в руках был рисунок на котором три фигурки танцевали среди цветов возле домика на берегу моря, где по волнам несся кораблик с алыми парусами и было написано: « Папа + Мама + Петя = Любовь»
- Вот она - моя мама Аня! - с гордостью истинного сына объявил мальчик, любовно разглаживая примятую фотокарточку.
- Да, это она. Такая красивая и счастливая, - Дима нежно гладил лицо незнакомки, словно это прикосновение к бумаге могло ему помочь вспомнить то самое важное и главное, что он потерял там путешествуя между мирами.
- Да, она самая красивая, она самая лучшая! Мы с тобой ее очень любили… Нет – любим! Если любишь это навсегда, любить нельзя перестать! Я все равно буду ее любить даже если она и умерла… Я ее никогда не забуду! Любовь никогда не перестает!!! – Петя больше не смог сдержать слез и упал на кровать содрогаясь в рыданиях.
- Любовь никогда не перестает… - Диму словно молнией ударило, он закрыл глаза от боли сжавшей его сердце и просветляющей разум, возвращающей память. Обрывки воспоминаний закружились в неистовом вихре. Картинки проносились перед его глазами, словно в немом кино.
- Аня! Аня, любимая! Девочка моя…- горячие слезы покатились по небритым щекам омывая зеркало его души и возвращая утерянные кусочки мозаики памяти каждый на свое место.
Петя просиял размазывая слезы по лицу:
- Я знал, что ты вспомнишь! Я верил! Я так Иисуса просил!
Дима плакал. Так хорошо, как сейчас ему еще никогда не было, словно он нашел самую драгоценную жемчужину, ту за которую был готов отдать все что имел.
- Я сынок был в аду, а потом был в руке Божьей. Там так хорошо, сына, даже возвращаться не хотелось. Но Иисус отправил меня назад потому что ты просил Его. Мы с тобой будем творить чудеса и спасать приговоренных к смерти. Он сказал мне, что Аня жива, но мы должны ее найти. Это не просто. Но мы с тобой все сможем. Господь нам поможет. Хорошо, что ты нашел тот альбом и конвертик мой сберег.
- Папа , а можно, когда мы с тобой приедем домой, вырезать и одеть всех остальных Иисусов?
- Нужно, сынок. Теперь это твой альбом, делай с ним все что хочешь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Рождественский Подарок (перевод с англ.) - ПуритАночка Оригинал принадлежит автору Pure Robert, текст привожу:
A VISIT FROM THE CHRISTMAS CHILD
Twas the morning of Christmas, when all through the house
All the family was frantic, including my spouse;
For each one of them had one thing only in mind,
To examine the presents St. Nick left behind.
The boxes and wrapping and ribbons and toys
Were strewn on the floor, and the volume of noise
Increased as our children began a big fight
Over who got the video games, who got the bike.
I looked at my watch and I said, slightly nervous,
“Let’s get ready for church, so we won’t miss the service.”
The children protested, “We don’t want to pray:
We’ve just got our presents, and we want to play!”
It dawned on me then that we had gone astray,
In confusing the purpose of this special day;
Our presents were many and very high-priced
But something was missing – that something was Christ!
I said, “Put the gifts down and let’s gather together,
And I’ll tell you a tale of the greatest gift ever.
“A savior was promised when Adam first sinned,
And the hopes of the world upon Jesus were pinned.
Abraham begat Isaac, who Jacob begat,
And through David the line went to Joseph, whereat
This carpenter married a maiden with child,
Who yet was a virgin, in no way defiled.
“Saying ‘Hail, full of Grace,’ an archangel appeared
To Mary the Blessed, among women revered:
The Lord willed she would bear – through the Spirit – a son.
Said Mary to Gabriel, ‘God’s will be done.’
“Now Caesar commanded a tax would be paid,
And all would go home while the census was made;
Thus Joseph and Mary did leave Galilee
For the city of David to pay this new fee.
“Mary’s time had arrived, but the inn had no room,
So she laid in a manger the fruit of her womb;
And both Joseph and Mary admired as He napped
The Light of the World in his swaddling clothes wrapped.
“Three wise men from the East had come looking for news
Of the birth of the Savior, the King of the Jews;
They carried great gifts as they followed a star –
Gold, frankincense, myrrh, which they’d brought from afar.
“As the shepherds watched over their flocks on that night,
The glory of God shone upon them quite bright,
And the Angel explained the intent of the birth,
Saying, ‘Glory to God and His peace to the earth.’
“For this was the Messiah whom Prophets foretold,
A good shepherd to bring his sheep back to the fold;
He was God become man, He would die on the cross,
He would rise from the dead to restore Adam’s loss.
“Santa Claus, Christmas presents, a brightly lit pine,
Candy canes and spiked eggnog are all very fine;
Let’s have fun celebrating, but leave not a doubt
That Christ is what Christmas is really about!”
The children right then put an end to the noise,
They dressed quickly for church, put away their toys;
For they knew Jesus loved them and said they were glad
That He’d died for their sins, and to save their dear Dad.
